Общеизвестно, что уголовный закон играет важную роль в предупреждении преступлений. При этом эффективность превентивного воздействия во многом зависит от того, какое наказание законодатель предусмотрел за то или иное преступление. В связи с этим санкция статьи должна быть сконструирована таким образом, чтобы позволить суду назначить наказание, не только соответствующее характеру и степени общественной опасности и личности осужденного, но и такое, которое бы могло достичь цели, установленные в ст. 43 УК РФ, в том числе, повлиять на исправление осужденного, а также выступить фактором, предупреждающим им совершение новых преступлений.
Для этого еще на стадии подготовки законопроекта должны учитываться криминологические данные о лицах, совершающих или склонных к совершению конкретных преступлений, т.е. должно быть проведено криминологическое прогнозирование эффективности применения уголовно-правового запрета.
В качестве примера, когда законодателем не были учтены данные криминологических исследований можно привести санкцию ч. 2 ст. 253 УК РФ. Ответственность по данной статье наступает за исследование, поиск, разведку и разработку природных ресурсов континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации без соответствующего разрешения.
Проведенное нами исследование1 показало, что это преступление совершается капитанами, как правило, рыбопромысловых судов. Причем ущерб от незаконной добычи водных биоресурсов исчисляется десятками миллионов рублей2 (по уголовным делам эти суммы варьируются от 9 до 80 миллионов рублей).
Согласно санкции данной статьи, лицу, признанному виновным в совершении преступления может быть назначен штраф, обязательные работы или исправительные работы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без такового.
В результате получается, что, несмотря на столь значительный ущерб, и, как следствие повышенную общественную опасность данного деяния, наказание в виде лишения свободы назначить не представляется возможных, поскольку данный вид наказания не предусмотрен в санкции статьи.
Учитывая, что за совершение данных преступлений, как правило, к ответственности привлекаются капитаны рыбопромысловых судов, максимальное, из предусмотренных в санкции статьи, наказание в виде исправительных работ может быть назначено им только в случае приятия судом решения о применении дополнительного наказания — лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В противном случае осужденные будут продолжать занимать должность, в связи с которой ими было совершено преступление, что не может соответствовать основным целям наказания. В связи с этим, в санкции ч. 2 ст. 253 УК РФ дополнительное наказание к исправительным работам необходимо предусмотреть в качестве безальтернативного.
Назначение обязательных работ, указанием на которые санкция статьи была дополнена Федеральным законом от 06.05.2010 № 81-ФЗ, таким лицам также нецелесообразно, поскольку они заключаются в выполнении осужденным в свободное от работы время бесплатных общественно полезных работ, тогда как капитаны на судах достаточно длительное время проводят в море.
В результате получается, что единственным наказание, которое может быть беспрепятственно назначено является штраф. Однако его размеры, предусмотренные в санкции статьи (от 100 до 500 тысяч рублей или в размере от заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет), зачастую не позволяют назначить наказание, соразмерное характеру и степени общественной опасности совершенного деяния.
Между тем, незаконная добыча биоресурсов, служит, зачастую, лишь первым этапом преступной деятельности, основной целью которой является их нелегальный вывоз и продажа за рубеж. Ежегодный ущерб России от браконьерского промысла и бесконтрольного вывоза водных биоресурсов за рубеж оценивается специалистами более, чем в 1 млрд. долларов. Например, по результатам проводимых исследований, в районе Южных Курил каждое третье промысловое судно занимается браконьерством. Только в 2015 году таможенными органами Дальневосточного округа пресечено незаконное перемещение 238,5 тонн водных биоресурсов общей стоимостью более 120 млн. рублей. Стоимость мороженой рыбы, незаконно перемещенной на рынки Японии, Китая и Норвегии, за 15 лет составила 5,59 млрд. долларов, а стоимость ракообразных, провезенных мимо таможни в Японию, Китай, Норвегию и США, оценивается экспертами в 8,92 млрд. долларов1. И это при том, что ресурсы крабов, осетровых, кальмаров, минтая в нашей экономической зоне находятся на грани полного исчезновения2.
Безусловно, такая ситуация требует внесения соответствующих корректив в санкцию статьи 253 УК РФ, с тем, чтобы уголовно-правовые нормы стали выполнять свои превентивные функции.
Соответствующий законопроект подготовлен Главным уголовно-судебным управлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации в рамках исполнения плана законопроектной деятельности Генеральной прокуратуры Российской Федерации на 2016 год. В настоящее время он проходит стадию согласования.
В качестве несколько иного примера, отражающего необходимость всестороннего учета данных криминологической информации при конструировании санкции уголовно-правовых норм, можно привести ст. 256 УК РФ, предусматривающую ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов. Ежегодно за совершение данных преступлений осуждается от трех до пяти тысяч человек, что составляет 37-46% лиц, осужденных за экологические преступления.
Какое наказание назначается судами за это преступление?
Согласно данным официальной статистики, в среднем 40% осужденным за незаконную добычу водных биологических ресурсов, т.е. по ст. 256 УК РФ, назначается штраф. До июля прошлого года это наказание по ч. 1 статьи могло быть назначено в размере от 100 до 300 тысяч рублей. В июле законодатель повысил размер штрафа, установив его в пределах от 300 до 500 тысяч рублей.
Между тем, ежегодно от 50 до 70% осужденных по данной статье, что составляет в среднем около 6 тысяч человек, являются безработными, почти 85% таких лиц проживают в сельской местности. В связи с этим, назначение наказания в размере, превышающем 100 тысяч, а уже тем более 300 тысяч рублей, зачастую заведомо неисполнимо. В такой ситуации суды вынуждены находить основания для применения положений ст. 64 УК РФ и назначать наказание ниже низшего предела, предусмотренного ст. 256 УК РФ. В результате, например, в 2015 году штраф в рамках санкции статьи был назначен только 3 лицам из 694, т.е. менее 1%. Данный вид наказания в размере от 25 тысяч до 100 тысяч рублей был назначен 60 осужденным (менее 9%), от 5 тысяч до 25 тысяч рублей – 327 лицам (47%), и 304 осужденным (44%) штраф был определен судом в сумме, не превышающей 5 тысяч рублей.
Похожая ситуация складывается и с назначением данного вида наказания лицам, признанным виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 256 УК РФ.
Правильно ли это? Конечно же нет. Но это, очевидно, вынужденная мера. Назначая штраф суды не могут не учитывать положения ст. 46 УК РФ о том, что его размер должен быть определен не только с учетом тяжести совершенного преступления, но и имущественного положения осужденного и его семьи, а также с учетом возможности получения осужденным заработной платы или иного дохода.
Все это явилось следствием того, что законодателем не были учтены результаты криминологических исследований, которые позволили бы спрогнозировать, насколько эффективно будут применяться положения уголовного закона в части назначения наказания за совершенное преступление.
В настоящее время существует необходимость в исключении из санкции ст. 256 УК РФ нижнего предела наказания в виде штрафа.
Широкому распространению организованной преступности в сфере незаконной добычи биоресурсов также способствует несовершенство действующего уголовного закона.
Санкциями ст.ст. 256 и 258 УК РФ максимальное наказание за совершенные организованными группами или лицами с использованием служебного положения незаконную добычу водных биологических ресурсов, предусмотрено в виде лишения свободы на срок от двух до пяти лет1, а за незаконную охоту – лишение свободы до двух лет2. Однако изучение материалов уголовных дел свидетельствует о том, что данный вид наказания если и назначается, то со ссылкой на ст. 73 УК РФ, т.е. условно.
В качестве альтернативы законодатель предусмотрел возможность в этих случаях назначить виновному по ст. 256 УК РФ наказание в виде штрафа в размере от пятисот тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от трех до пяти лет, а по ст. 258 УК РФ — штрафа в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет. Если учесть, что прибыль от незаконной добычи нередко достигает 130 млн. рублей3, то приходится признать факт того, что незаконная добыча водных биологических ресурсов экономически выгодна.
Более строгое наказание предусмотрено в санкциях ч. 3 ст. 258.1 УК РФ и ч. 3 ст. 260 УК РФ, устанавливающих ответственность за незаконные добычу и оборот особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, а также рубку лесных насаждений, совершенные организованной группой. Виновным лицам по ч. 3 ст. 258.1 УК РФ может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до семи лет, а по ч. 3 ст. 260 УК РФ — до семи лет. Однако следует отметить, что существенное ужесточение санкции ст. 260 УК РФ происходило дважды – в 2008 году (Федеральным законом от 22.07.2008 № 145-ФЗ срок лишения свободы был увеличен с 3 до 6 лет) и в 2014 году (Федеральным законом от 21.07.2014 № 277-ФЗ – до 7 лет). При этом и по данной категории дел реальное лишение свободы назначается судами по единичным делам. Проведенное нами интервьюирование сотрудников прокуратур показало, что большинство опрошенных лиц (более 83%) отмечают достаточно низкую превентивную функцию рассматриваемых норм, и связано это, как правило, с чрезмерно мягкими санкциями.
Изложенное свидетельствует о том, что вносимые изменения зачастую носят несистемный характер, не учитываются криминологические данные, в том числе, о лицах, совершающих экологические преступления, не прогнозируется, будет ли уголовно-правовой запрет выполнять роль как общей, так и частной превенции. В связи с этим назрела необходимости пересмотра санкций статьей главы 26 УК РФ и внесения соответствующих изменений.